МАЛЬЧИКИ ИЗ ЦЕРКОВНОГО ХОРА

Чистые и непорочные. Именно такими подают себя народу украинские политики нового призыва, а еще больше загранице – держателям контрольного пакета «украинских акций».
Особенно в последний период, когда страну они же завели на самый безнадежный перекресток исторических дорог: между плохим и худшим. Рукотворно создают время великое и погребальное.

* * *

На первый взгляд, это общемировая тенденция. Как резюмировалось в одной из последних публикаций в «The Guardian” (27.11.2016), эпоха политиков ответственных, с глубокими знаниями и опытом подошла к концу. Пришло время политических клоунов. С точки зрения разума они невозможны, но политически очевидны. Французский сценарист Мишель Одиар в 1960-х гг. придумал фразу. Она звучит примерно так: дураки попытаются добиться своего любыми способами – именно так мы и поймем, что они дураки. Звучит как о нашем времени!
К тому же в Украине общее усугубляется рядом особенностей:
1. Она находится в состоянии перманентной революции. Правда, многие в ней усматривают нескончаемый государственный переворот, что с точки зрения политологии является более правильным. Впрочем, здесь речь о другом. В такие периоды, кроме всего прочего, быстро набирают силы «новые люди», не за счет своих качеств и продуманных программ реальных мер, а с помощью лозунгов захвата власти и нередко ломовых действий, помноженных на случайности.
Правда высшие должности освоили такие себе революционеры против собственной воли и даже вчерашние адепты поверженного режима. Считая себя даже вождями революции, они в то же время никогда не перенесут правду о ней. И, будем надеяться, они никогда не поведут революцию вперед, если знают, куда она может привести.
Первые и вторые осваиваются во власти во многом за счет узаконенного беззакония, прикрывая его лозунгами справедливости и равенства. Замечу, что, как показывает историческая практика, именно оно порождает тиранов, ибо среди равных всегда найдется тот, кто равнее других.
Как раз такой подход выступает в их понимании средством продвижения вперед революции. Что, опять же, как свидетельствует история, несет угрозу расширения узаконенного беззакония, превращения его в политическое орудие власти. Со всей угрозой того, что чем дальше, тем больше его механизм ускользает из рук. Отсюда – один шаг к разжиганию репрессий и гражданской войны. А кое-кто ее уже констатирует. И даже не сегодня.
Отдельно следует акцентировано сказать: до революции нам еще предстоит дорасти. Или, при счастливом стечении обстоятельств, не дорасти.
2. На таких крутых исторических изломах особенно обостренным характером отличается схватка политиков и партий за звание самых правильных выразителей и защитников народных интересов. Им трудно, а то и невозможно поделить народную любовь. Каждый хочет получить все и полностью. Как следствие, ненависть к конкурентам, в их же представлении, равняется любви к отечеству. Борьба без правил собственно становится правилом. Украинские политики готовы сообща обсуждать только место, где поставить виселицу и длину веревки, чтобы вешать друг друга. Ненавидя друг друга, они как бы делают честь друг другу.
В свою очередь измученные люди обращают свои взгляды на тех, кто обещает много и быстро, использует единственный аргумент – безграничную категоричность.
Запомним: массами всегда двигает новая вера. А революция или переворот, подобно церкви, требует от человека одного – веры. Наши реалии – доказательство тому. Особенно активные претенденты на исключительную роль проводников перелицовываются так быстро и напористо, что даже не успевают сами за собой.
3. Происходящее в украинской политсреде напоминает процессы в стаях. Желание утвердить свое доминантное положение в качестве политических самцов. К подобному следовало бы относиться научно. С позиций дарвинизма. Если бы на кону не стояла судьба народа и страны. 
Понятно, что нет политика без честолюбия. В нас же оно имеет необузданный характер. Помноженный на требование слушать и слышать только говорящего, так как только он указывает правильный путь. И все же в большей мере беда в другом: по-сути все из них не дерзают заняться чем-то полезным, чтобы не «потерять лицо». Для них все просто: слова и есть политика. У нас слова становятся политикой еще до их провозглашения и заменяют практическую работу. Причем нехватка элементарных знаний в большей части замещается опережающей агрессивностью и безаппеляционностью суждений, демонстрацией деспотизма одного мнения, сопоставимого с авантюризмом и даже с извращениями.
Немногие, поступая так же, делают это не столь часто, не столь пространно, не столь навязчиво и отвратительно. А объединяет их искренняя уверенность, что исключительно и именно им принадлежит право говорить от имени народа. Избранные же не забывают говорить от имени своих партий, которые скорее следует рассматривать как секты.
Фактически можно утверждать, что в украинском парламенте верховодят главы политических (с натяжкой говоря) сект.
Не стоит заблуждаться, они не делают политику. Они умело за ней следуют. И следуют упорно. Если бы они были убеждены в том, что говорят, их бы следовало назвать преступниками. Такой возможности нет из-за их обостренного чувства самосохранения и собственной значимости.

* * *

Мы каждый день видим изощрение в красноречии, слушаем нескончаемые речи политиков-проповедников. Работа над созданием образов избранных безупречных защитников народа, репутации строгости собственных нравов, граничащих со святостью, не знает выходных. Одним словом – неподкупные. Правда, так называли только Робеспьера. Да и тот, по свидетельству его современников, был «не способен сварить яйцо». Чем он закончил – известно.
Не будем о грустном. Ведь народу демонстрируют «честную бедность» и тирады «ходячих принципов», опьянение гордыней от постоянного пребывания в атмосфере собственного бреда, включая готовность приказать утихнуть ветру и уменьшить морозы, жонглирование интересами и первейшими потребностями людей.
Как тут увидеть, что у выразителей народных дум и чаяний решительность и осторожность, одержимость и цинизм дозируются в пропорциях, позволяющих держаться на политическом плаву - рядом и внутри государственных закромов. В привычной манере – указывать, разоблачать и осуждать – они беспощадно громят своих противников, не забывая выставлять себя жертвами их клеветы. Да что говорить о противниках, когда в полной мере реализуется сталинский принцип: союзник, который стал опасным, подлежит уничтожению. Соответственно главными праздниками революции становятся преимущественно погребальные торжества.
Уже аксиомой является факт, что украинские политики не прощают того, кто задел их самолюбие и никогда не признают своих ошибок. Желая снискать расположение народа, они постоянно заискивают перед ним, жаждут постоянных аплодисментов. Общественного диалога нет и при такой обстановке рассчитывать на него сложно. Таким образом, нужно констатировать: интриганство, крайняя развращенность, неистовство и вероломство в нашей политсреде не знает границ. В первую очередь уничтожают тех, кто привел в политику «свежих людей», а также тех, кто знает, кем были и есть на деле вновь появившиеся «выразители народных чаяний».
Если злодей говорит о добре, значит он запрограммирован на большее зло.

* * *

В Евангелии от Марка сказано: если царство разделится само в себе, не может устоять царство то; и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот. В украинских же реалиях нет места пониманию извечных истин. Общество разобщено. Страна разделена.
Доминирующей становится маниакальная установка видеть везде врагов, агентов Кремля и заговорщиков. Более того просматривается желание судить за мысли и всевозможные «преступные» намерения, доказать которые вообще не представляется возможным.
При такой ситуации деспотизм одного мнения может обрести реальность. Как и то, что наш мир теряет краски и делится на черное и белое, а политический мир и заодно общество – на мир добродетели и злодейства.
А далее – если есть враги, есть и будут бдительные патриоты, готовые их раскрыть и уничтожить. Получим простой в своей кровавости ответ на вопрос: откуда зло? Зло – от врагов, интриганов и мошенников. Если их уничтожить, будет уничтожено и зло. Для этого и судьи не нужны. Да и среди политиков я их не нахожу, но хорошо вижу только обвинителей.
Боюсь, что при такой перспективе как бы в украинских реалий не пришлось использовать аргументацию Робеспьера для своих соратников якобинцев (если верить очевидцам): «Разве вы не понимаете, что если Людовик не заслужил смерти, значит, ее заслужили мы».
Успокаивать может лишь то, что политики знают (должны знать), как закончил свою жизнь ярый сторонник гильотинного правосудия. Хотя к его чести скажем, что он не пытался ни бежать, ни договариваться. Возможно разделял тезис Дантона (которого отправил на гильотину): нельзя унести родину на своих подошвах.
К слову, якобинцы дали народу головы вместо хлеба. Наши же якобинцы щедры только на чужие судьбы.

* * *

Перефразируя название книги антрополога А.Юрчука из Калифорнийского университета, можно предположить: это будет всегда, пока не кончится. Никто не мог предсказать крах предыдущего режима. Когда же это произошло, многие начали утверждать, что они давно предвидели именно такой сценарий.
2016 год, как и три предыдущих, сопряжены для Украины с многими политическими, экономическими и социальными потрясениями. Очевидно, что и 2017-й может быть еще более сложным и непредсказуемым. Индикатор народного недовольства властью и политическим классом будет зашкаливать. К такому прогнозу подвигает и факт 100-летия Февральской революции.
Списывая многое, если не все, на войну, а она, судя по всему, исчерпается, когда перестанет быть выгодной, власть не демонстрирует действий, которые бы поддерживали стремление людей к жизни. В стране нет ощущения энергии жизни. Люди все более понимают, что их и далее лишают суверенитета своего государства и своей же экономики. Они чужие в собственном стране.
Нельзя не замечать и все более очевидное проявление двух взаимоисключающих (и в то же время тесно переплетающихся) тенденции: нарастание скепсиса политиков по отношению к своему народу, его способностям к демократии; отказ народа в поддержке политической элите, ее ключевым представителям, равно как и институтам. Есть все основания констатировать потерю контактов власти и народу. Даже на минимально необходимом уровне.
В то же время нельзя заявлять, что произошел внезапный перелом в сознании всего народа. К сожалению, состояние демократии в нас все еще зависит от глаз и ушей, которые видят и слышат. Проще говоря – от телевизора. Мозги и сердце в политических предпочтениях и следовательно выборах по-прежнему задействованы по остаточному принципу.
Люди должны, обязаны осознать: лишенные доверия общества, этого единственного источника силы, политики сами по себе ничто. Судя по всему, понимание такой, казалось бы, достаточно очевидной демократической истины будет иметь определяющее значение в 2017 году. Для страны и для народа! В смысле без очередных «мальчиков из церковного хора».

Владимир Литвин